Он тихо лежал на постели, не в силах встать, не в силах
пошевелиться. Перед глазами был то белый потолок, то звездное
небо. Но звезды были какими-то неживыми, кроваво-красного
оттенка. Он лежал, всматриваясь в звезды, пытаясь понять: где он,
кто он. Он не чувствовал тела, руки отказывались подчиняться ему и
каждое движение отдавало непереносимой болью где-то в груди.
Откуда-то доносилась песня. Песня скорби и печали. Будто плачет
лютня под жесткими пальцами скорбящего менестреля. Плачет... и
слезы - кровь... И мир уже теряет очертания, стены уплывают вдаль,
а вместо них пустота. Пустота, наполненная болью.
Он опустил глаза. Черная рубаха прилипла к телу какой-то вязкой
жидкостью, кажется кровью. Точно он не знал. Он не мог понять:
если это кровь - то чья? Может его? Может его братьев, сражавшихся
с ним рука об руку. Он помнил все и не помнил ничего. Боли уже не
было, а быть может, она была, просто, во всем теле. Может там, где
находится он в тот момент - боли уже нет. А может, он мертв и это
его Путь.
В тот момент он отдал бы все, что бы встать с постели...
долететь, дойти до самого близкого и родного... До человека, а
может и не человека... потому что таких людей не бывает. Он готов
был умереть, лишь чувствовать тепло его руки. Его, такого чистого,
любящего и родного. Он боялся. Боялся оставаться один, но и боялся
позвать его. Боялся замарать эту столь безупречную белизну. Он был
ему всем: жизнью и смертью, огнем и водой, клеткой и свободой.
Учитель... это все, что было в его жизни... Все чувства, что он
испытывал, он связывал с ним... с Тано...
В тот момент ему стало страшно... Страшно забыть... Уйти не
попрощавшись. Что после смерти он уйдет на свой Путь и их Пути не
скрестятся никогда. Что с ним останутся только воспоминания,
лишь память о теплоте его рук, родных глаз, память о чистой душе
Тано. И все пропало... Враз пустота и небо сменились на привычные
стены и потолок, и злая, убивающая боль хлынула волной на робкое
тело. Водоворот боли, обжигающей боли. Наверно он вернулся
обратно. В мир Арты. Бред закончился.
Тихо открылась дверь. На пороге стоял высокий человек. Он был весь
в черном, лишь белые, наверно седые, волосы спадали на плечи.
Взгляд был теплым и светлым, глаза, иссиня черные, как глубокие
пещеры, будто улыбались. Лицо было чистым и красивым, совсем не
истрепанным временем.
Он опустил взгляд на больного. Хотел подойти и не мог. Боялся
вспугнуть. Наверно все еще думал, что это видение. Лишь чистый
голос слегка нарушил тишину мелодией мягкого голоса:
- Таирни.
Больной с тяжестью поднял голову. В виски забила радость. Мысли
бегали. "Я не один. Он рядом. Тано рядом". Сердце билось
часто-часто, казалось, вырывается из груди. Хрип и стон вырвались
из горла, сопровождаясь кровью:
Учитель... ты пришел...
11.03.2003 год.
Вторая запись Мартовского ветерка... – Вечер.
Вечер. Большая таверна, наполненная гамом голосов, звуками мелодии и
тихим голосом менестреля. Песня, лившаяся из-под грубых рук
менестреля, была грустной, казалось, плачет душа. На улице, будто в
тон мелодии, лил теплый весенний дождь. Маленькие искорки падали на
стекла таверны и стекали длинными ручейками, точно слезы, вниз, в
никуда, во мрак и пустоту. Она сидела молча, осматривая
людей сидевших рядом. Знакомые лица, теплые глаза и милые улыбки. Все
было таким родным, таким жарким, будто находишься около костра, но
костер не обычный. Костер душ друзей. Костер, языки которого и были
их улыбками, голосами самых близких и милых друзей. Друзья, которые
не предадут, которых, кажется, знаешь вечность. И нет предателей
среди них. Нет. И никогда не будет. никогда...
В голову приходили то грустные, то радостные мысли. Лицо девушки то
улыбалось, то грустнело. Было каким-то неживым. Может, она знала, что
скоро они все разъедутся. Что скоро будут бесконечно далеко от неё. И
не увидеть глаз, улыбок, не услышать голос. Наверно в тот момент она
пыталась гнать от себя эти мысли. Пыталась убедить себя, они вновь
увидятся. И время пройдет не много, оно пролетит, но она будет ждать.
Ждать этого момента. А для ждущих время идет слишком долго.
Боже, она бы с радостью остановила время в этот момент, лишь бы
дольше, лишь бы рядом. Отдала бы все, лишь бы обнять всех. Открыть
душу, но боялась. Боялась непонимания. Наверно это было самое
страшное в её понимании. Страх, который трудно преодолеть. Хотя в тот
же момент понимала, что они попытаются понять и, наверно, когда-либо
поймут, но не было бы поздно.
Опять. Глаза-в-глаза. Сердце болит, душа мечится. Но она терпит тихо,
про себя. Бы ли бы в ней силы (а может наоборот, если б их не было),
наверно, она заплакала бы. Но не может. не хочет этих вопросов типа
*Что с тобой?!*. Хотя наврятли в тот момент она бы ответила,
отмазалась бы чем-то вроде "плачу - от - радости!". К сожалению, даже
если бы она начала разговор она не успела бы. Хотя бы потому что в
тот момент она еще не представляла четко, что хотела сказать. тогда
еще не знала... Голова наполнялась смешеннием чувств.
Ей все это время казалось, что рядом, кроме них, никого нет. Что мир
- это осолютная свобода. Но есть ли свобода там, где боишся выразить
чувства самым дорогим?!
Потом дымка тепла рассеялась. Несколько друзей встало и вышло из-за
стола.
Она знала, что теперь ждатьь прийдется долго. Теперь никому нельзя
ничего сказать. Теперь только молчать. Остается молчание...
И только потом она поняла...
Друзья делают наш мир светлее...
12.03.2003.
Ночь. Чистая и свежая. Светлая, казалось луна освещала своим светом каждую часть земли. Земля дышала. Дышала той свежестью, прохладой, теплом луча света. Лаэнела стояла около окна и смотрела вдаль. На бушующее сине-черное море. На лунную дорожку, на которую, казалось, она вот-вот вступит. Холодный ветер ласкал её тело. Длинные волосы раздувались, казалось, будто трепещущие крылья. В комнате было темно, лишь лунный свет освещал комнату желтовато-белым светом. Она стояла не в силах пошевелиться. Она не хотела не о чем думать. Время не было важно в тот момент. Была ночь и тишина... Тишина, убивающая все на своем пути, разбивающая повседневные заботы, уносящая в иной мир. В мир совершенный. Такой, какой хотелось Её душе.
Орлон вошел тихо, бесшумно. Будто листок, подвинутый ветром на жарком асфальте. Он посмотрел на нее. Его тело затрепетало. Он хотел её. Он подошел к ней и тепло обнял за талию. Начал ласкать её тело, так, что оно извивалось будто змея. Они слились и в тот момент Лаэнела не понимала ничего кроме страсти и сладкой боли. Боли от укуса...
Их страсть была мгновенной. Один миг и она разбилась, как стекло. Жизнь принимала странные краски и очертания. Все было непонятно, но до боли знакомо. Орлон положил Лаэнелу на постель и ушел. Так же тихо и бесшумно. Девушка ничего не успела понять, лишь почувствовала как теплая, почти горячая, живая кровь течет по её плечу к груди. Затем Лаэнела уснула.
***
Утро. Безмятежное, спокойное утро. Крик чаек. Тихий всплеск волн. Лаэнела проснулась от режущей боли. Где-то внутри. Она хотела подняться и не смогла. Пыталась вспомнить, но память будто покинула её. Вдруг она поняла, что её вздох превращается в хрип. Что изо рта течет кровь, но теперь уже холодная. Не живая. Не ёё. Лаэнел пыталась вспомнить. И уходила в бред. Будто по сладкой дороги видений и снов. Она слышала ночь и крик. Крик страсти.
Скрип двери заставил её прийти в себя. Еле-еле, будто кто-то держал её, она повернула голову и увидела знакомое лицо Учителя. Он как обычно подошел к ней, но, взглянув в её глаза, отстранился, будто обжегся. Учитель отвернулся. По лицу потекли слезы. Лаэнел не могла понять. Почему. За что.
- Учитель... - Лаэнел пыталась отчетливо выговаривать каждые слова, но вырывался только бессмысленный хрип - Почему?
Ей казалось, что он её не услышал, но сил повторять у неё не было. Будто кто-то высосал её, как сосуд с влагой.
Неожиданно Тано заговорил. Слова были необычны. Они были переполнены болью:
- Кто? Кто это сделал с тобой, Лаэнел? - слова вырвались как выдох. Он не мог сдержать боль и ярость.
Лаэнел лишь помотала головой. Она не помнила. Она не знала.
Вновь скрип двери. Лаэнел искала глазами Учителя и не нашла... Он ушел. Она хотела заплакать. Хотела и не смогла. От бессилия она уснула.
***
Учитель зашел в свою залу и сел на подоконник большого окна. Он смотрел на рассвет. На красные лучи солнца. Дверь неслышно отворилась, и в залу вошел Орлон. Он тихо подошел к Учителю и всмотрелся в небеса.
- Как тебе мой подарок, Тано? - голос ученика был весел. Будто он дарил Тано мечту.
- Это ты сделал? с Лаэнел? - яростный хрип и безумная боль слились воедино громовым голосом.
- Тебе не нравиться? Ведь она смертная, а ты бессмертен. Ты хотел, что бы она была с тобой. Неужели я сделал что-то не так? - голос был похож на голос маленького провинившегося ребенка.
- Я хотел... Но все должно было быть не так. Ты превратил её в себе подобную. Но она не предназначена для итого. Она иная, чем ты. Ты не смел, решать её судьбу. Не смел!
- Но ведь ты...
- Я это не она! Я это я. Это мое желание. Я... Я бессмертен. Она нет. Была...
- Прости меня... - голос, наполненный болью и тоской, - как я могу вернуть все?
- Никак! Уходи! Я не хочу видеть тебя! уходи, вампир! Ты искорежил мне жизнь! Ты убил мою любовь! Чего же ты еще хочешь? - глаза Учителя смотрели в глаза ученика. Орлон будто клонился к земле от тяжелого, жестокого взгляда.
Орлон вышел из комнаты. Учитель вышел вслед за ним и вернулся к Лаэнел.
***
Лаэнел лежала на постели, будто мертвая. Лишь слабые вздохи указывали на жизнь. Тано лег рядом и положил её голову себе на грудь. Он застыл. Так длились долгие минуты - часы - дни. Когда она очнулась взгляд её был чужой, но теплый. Она из последних сил села на постель и посмотрела на Учителя:
- Убей меня. Зачем я тебе такая?
- Нет, - голос был наполнен страха и отчаянности.
- Ты пойми, я уже не я. Я страдаю. Я - не-чисть. Понимаешь? Не-чисть -она по слогам произнесла это слово, выделяя его от других. Её взгляд был похож на взгляд маленького щеночка, молящего о чем-то своего хозяина.
Лаэнел взяла в руку Учителя. Тано не сразу опомнился, а когда понял, что в его руке серебреный клинок было уже, наверно, поздно. Лаэнел умоляла. Она сидела перед ним. В ней не было чувств. Она стала бесчувтсвеннной. Неживой. Не-я. Тано вонзил клинок ей в грудь. Маленькое, бесчувственное тело упало ему на руки. Веки Лаэнел были закрыты, но из под них текли слезы, будто она плачет. Будто еще жива.
Но время вспять не повернуть. Былое время не вернуть....
23.05.2003год. Leiteh...
Он шел тихо, бесшумно, куда-то в темноту. Стен не было видно, лишь слабый, красноватый
приближающийся свет в конце указывал на то, что конец скоро. Его руки незаметно тряслись,
мурашки бегали по коже, с каждым шагом, с каждым стуком сердца в кровь прибывал адреналин.
Он боялся, но неизвестность заставляла его идти вперед, ближе к свету.
Так продолжалось около часа, пока Он не заметил, что туннель сужается, показались очертания стен.
Наконец-то Он увидел дверь, из под неё поблескивал, переливаясь, красно-желтый свет. Дрожащей рукой
он дотронулся до ручки двери, но тут же отдернул руку. По его наблюдениям ручка была горячей, но
интерес заставил его пересилить боль от ожога. Он снял с себя черный балахон и, обкрутив им руку,
открыл дверь. Перед ним оказался большой балкон, а на горизонте сиял огромный желтый круг, временами
переливающийся огненно-красными волнами. Он подошел на край балкона и посмотрел вниз, там было море,
темно-синие, глубокое, и скалы, острые как бритва, готовые при малейшей возможности порезать твоё
тело на много маленьких кусочков, причем так быстро, что боли не почувствуешь. Он опустил взгляд
на воду, и удивился тому, что на ней не было того млечного пути, который бывает на море при свете
луны или солнца. Вскоре его взгляд стал тщательно исследовать поверхность желтого круга. Ему
показалось будто он состоит из плазмы, которую что-то тревожит, от чего образуются волны. Зрелище
было неповторимым. Его глаза старались запомнить каждую частичку этого круга, Он закрывал глаза, и
пытался восстановить эту картину. Вскоре его рука потянулась к периллам, потом он встал на них и
пытался удержать равновесие. Он не контролировал свои движения. По его телу разлилось приятное
чувство, как будто он выпил, но был еще не пьян. Упиваясь этим моментом он шагнул в бездну, полетел
на встречу скалам. Еще мгновенье и его тела уже не будет, оно размельчиться и упадет на воду
маленькими, яркими звездочками.
Он открыл глаза, бледный луч солнца упал на его глаза. Он встал. Голова раскалывалась. Он осмотрелся,
не веря, что он в безопасности, и подошел к зеркалу. Его глаза были красными, будто его поразил
нервный стресс. По рукам, до сих пор, пробегала легкая дрожь. По венам бегал адреналин. Он вздохнул
и начал приходить в себя, частота сердечных ударов стала тише. Он понял, всё, что он видел - был лишь
сон.
Тихий зимний вечер. На улице медленно падали искрящиеся при лунном свете, снежинки. В доме не было света, лишь огонь из камина освящал комнату. Она сидела на кресле перед камином, укутавшись в плед. Её глаза отражали огонь, в руке она держала стакан с виски. Её взгляд медленно передвигался то на огонь, то на блестящие искорки, которые так нежно покрывают землю своей плотью. Погода и ночь заставляли её испытывать чувства одиночества, грусть, заставляли жалеть себя. Она вспоминала прошлое, об ошибках, в совершении которых она так яростно пыталась оправдать себя. Она постоянно искала причину в близких ей людях, но никогда не задумывалась, что слишком часто виновницей была она. А, может, и задумывалась, но пыталась вычеркнуть эти моменты из памяти. Размышления об этом породили в ней чувство гнева и она, покрутив в руке стакан, допила виски и с силой швырнула его в угол. Послышался звон битого стекла, смешанный с глухим звоном трескающейся глиняной вазы. Через мгновенье дождь искрящихся осколков упал на пол. Она медленно встала, накинула на плечи плед и вышла из дома. Она устроилась на ступеньках перед дверью и присмотрелась в даль. Небо было светло-синим, звезды - мутно поблескивали, а луна и вовсе скрылась за облаками. От сада дома тянулся лес, который обрывали огни города. Было тихо. Казалось, что это гробовая тишина. Она опустила руку в карман голубых джинс и вынула оттуда пачку сигарет. Встряхнув её, она тонкими пальцами подхватила сигарету. Затем положила пачку обратно в карман и, найдя зажигалку, закурила. Сделав несколько глубоких тяжек, она выкинула сигарету. Она еще раз опустила взгляд на лес, затем на огни города. Взгляд был жадный, будто бы она никогда больше не увидит этот пейзаж. Затем она зашла обратно в дом и, открыв окна, села обратно в кресло. Ветер ворвался в комнату, небрежно срывая шторы. Затем он добрался до её волос. Она посмотрела в сторону окна и вздрогнула от потока холодного ветра. Шторы медленно то надувались, то втягивались в окно. Она чувствовала одиночество, но ничего не могла изменить - было уже поздно…
Совершенно стеклянные глаза. Неживые, холодные, будто оксколки льда, а в них звезда. Звезда, свет которой не может пробиться через кромку холодной кожи. Свет, которому необходимо помочь. Тепло, хранящееся где-то далеко-далеко.. Внутри... в Душе...
Ученик обернулся и посмотрел на Тано. Глаза вдруг стали живыми, в нех загорелся огонь. Первозданный огонь.... Огонь, который, как казалось не способны задуть самые сильные ветра... каторый не потушет горечь слез....
- Я.. видел их... но мне было велено... приказано... Забыть... Они заставили меня..... Я забыл.. Я не поиню ничего... Не помню.... Не помню - словно Ученик упал в бред. Он повторял и повторял, пока Тано не коснулся его сердца.... и он заснул:
- Мы переживем.... Мы вспомним... - с этими словами Тано садился на пол около постели Таирни.. Голова Учителя бессильно упала на край кровати и, его глаза завороженно смотрели на потолок. Будто там - звездное небо. Будто там Драконы Воздуха, лучащиеся разными цветами, отраженными звездами от луны...
Так продолжалось бесконечное количество времени. А быть может прошла лишь минута... Тано не знал.. Не мог узнать... Он путешествовал с Учеником... Помогал ему выжить.... Держал его от полета, ведущего за собой резкое падение и медленную смерть в агонии.....
Порой дни кажутся такими длинными, скучными, обыденными, серыми. Кажется, что час не закончиться никогда. Час кажется вечностью. А порой, всё кажется таким быстрым, как будто жизнь бежит. Час - два.... А кажется что проходит всего каких-то 20-30 минут.
Человеку свойственно верить глазам, но не всё, что мы видим - реально существует. И пример тому мираж. Мы же видим его. Но его нет. Забавно.
Человеку свойственно хотеть большего, чем он добился. Поддаваясь этому свойству, люди часто и невольно теряют всё, чего добились. А не проще жить с тем, чего добился, всё остальное прейдет со временем. Река всегда начинается истоком, но не всегда заканчивается озером. Или наоборот.
Люди хотят от жизни слишком много. Но многим ли готовы отплатить? Люди задолжали этой земле жизнь.
Мне порой кажется, что как только закончиться этот день, начнется новая жизнь. Будто бы через сон можно перейти в другой мир, не похожий на этот. Где люди не будут делиться на бедных и богатых, не будет важна вера исповедания, где неважно какой ты расы, где не знают о слове "война", где все способны замечать обыденные вещи и принимать их за волшебство, где будут доступны крылья, чтобы подлететь к звездам, посмотреть непринужденно на луну, и обжечься горячими лучами солнца. Сказка. Но разве будущее не сказка? Нет? А что тогда? Может будущее быль? Но будущее еще не сбылось. Об этом можно размышлять часами, но большинство людей об этом не задумываются.
Сейчас посмотрела на небо, а что там? Там ничего. Там нет той красоты, что можно увидеть в деревни. Огни города приглушают природных светил. Люди не заботятся о красоте природы. Для чего небеса? Чисто с биологической точки зрения - что бы мы не погибли... понятно, но у этого есть и другая сторона. Я просто уверенна. Ведь у всего есть вторая сторона: у монеты, у листа, у плаката, у души любого человека, любого существа. Может быть что бы люди могли отвлечься от повседневных забот, задуматься об ошибках, вспомнить приятные, и не очень, моменты. Небо помогает сосредоточиться. Принять правильные решения. Но какое должно быть небо? Ночное? А может дневное? Ночью на небе отчетливо видны звезды, виден луч серебристой луны, видны планеты, ночью можно разглядеть отчетливую ломанную молнии. А днем? А днем на небе появляется солнце, но, к сожалению, оно слишком яркое и внимательно разглядеть его нельзя. Порой на дневном небе видна луна, только она не серебристая, как ночью, она белая, похожая на облако. Красиво? Не знаю, но лично мне дневное небо не нравиться, я не люблю яркий, горячий луч солнца, пробивающийся через тюль в комнату. Я не люблю ту голубизну дневного неба, мне не нравиться та белизна облаков. По моему мнению ночь более выгодна, хотя бы потому что не надо носить солнечных очков летом, или прищуриваться от белизны снега, выходя из темного помещения зимой.
Она быстро шла по мокрой, скользкой дороге. Мимо мелькали лица людей. Такие замученные земными проблемами. Они бежали, торопились куда-то, туда, где их ждут. Ждут любимые, друзья или новые проблемы. А Она шла пытаясь убежать от чего-то. Вот уже год или два как она перестала замечать их вокруг себя и сейчас, она шла смотря на исписанную миллиардами скрижалей дорогу. Мысли вырывывались. Ей хотелось кричать, но так, что бы никто не услашал этот протяжный вой... ей хотелось сесть и зареветь, но так, что бы никто не увидел эти прозрачные капельки росы... ей хотелось уйти, но так что бы никто не знал... что бы уже никто не мог с ней говорить... никто не видел её улыбки, которая была чем-то вроде... инстинкта... что бы никто не видел её искренних, детских глаз... Что бы она просто вытекла из жизни этого мира так же, как стекает по стеблю полыни утренняя роса. Но разве она всластна над своими желаниями? И вот сейчас.. она идет, совсем не желая того, все равно идет... Чувствуя себя раздвоенной, потому что та она, которая сейчас думает - не та, которая была рождена в этом мире. Иногда она притормаживала шаг, что бы убедиться, что все еще контролирует тело, но это было и не нужно. Она и так прекрасно знала, что от этой безкрылой и закрытой оболочки никуда не деться... Ведь Мечта, Надежда и Любовь были созданны явно не для того мира, в котором она находилась. Порой ей казалось, что эти чувства попали сюда совершенно случайно... но были ли это действительно чувства или лишь легкие отголоски - ей думать не хотелось... Был уже вечер... а она все шла... Теперь уже и не зная куда.. На небе заблестели звезды, дорогу осветила луна, поблескивая на белом снегу... И теперь Она смотрела на небо... Смотрела так, будто бы вызывала на бой... Казалось еще шаг - и её не станет, она упархнет как ночной мотылек на луч света, но этого не случалось. Теперь важнее было молчание, ледяное спокойствие... она думала и смеялась, смеялась душой.. смеялась так как смеются последний раз... прекрасно понимая, что больше этого не будет. Не будет её, такой какая она сейчас... не станет и этого мира, потому что она изменится... не будет уже всего, на что она Надеялась прежде.. надеялась настолько невинно, как могут надеяться только дети... Ветер и мокрый снег ласкал её лицо... Волосы мокрыми прядями спускались на лицо, иногда закрывая глаза... и она шла... шла вперед... навстречу Изменению, не желая повернуть назад... Ей уже не важно, что она никогда не будет той, что была прежде... Казалось бы, что в её сердце должна поселиться Безнадега, но и её не было... Не было уже ничего, что можно описать словами того мира, в котором она родилась... Не замечая ничего и никого... по темным улицам, заволоченным белезной снега... она шла на встречу тому, чего не ждала... никогда... она шла на встречу Смерти... не выискивая её среди осенних листьев, холодных перьев зимы, зеленых покрывал весны и шума ветра летом... Теперь уже ничего не Изменить.. Она идет, изменяясь.. и остановить путь может лишь Смерть... но ведь и после неё будет изменение... долгое... Таким как она не ведома смерть... есть лишь память.. горькая память... Она не молила.. никогда не молила о забвенье... лишь иногда желая убить в себе ту, что поселилась в ней с рождения в этом мире....Громкий взвизг шин на мокром асфальте не вывел её из этого полузабвенного состояния... И когда она упала... она не почувствовала боли... Желая Смерти... Желая Жизни... В один миг ей вдруг показалось, что она мертва... Но это лишь ошибка.... как и все в этом мире.... большая ошибка.... Кто-то её поднял... начал задавать вопросы... и она опять пошла... слегка пошатываясь... пошла туда, где её никто не ждет... она пошла домой... в свою квартиру в том мире, где она не должна была быть...
1.02.04.
